U-интервью с доктором БРТ

Роза Истомина: С негативным настроем на диагностику лучше не приходить

Досье: Роза Истомина, 1958 г.р., окончила Свердловский медицинский институт по специальности «Лечебное дело» в 1984 г., затем работала участковым врачом. В 1992-1994 гг. проходила обучение в клинической ординатуре по внутренним болезням, после чего год проработала ревматологом, последующие 5 лет – старшим терапевтом в поликлинике. С 2000 года занимается биорезонансной терапией. У Розы Талгатовны медицинская семья: муж – хирург-онколог, 26-летний сын – хирург, 22-летняя дочь – студентка педиатрического факультета УГМА.

U-mama: Как вы, доктор от официальной медицины, пришли к этому методу? Как удалось в него поверить?

Р.И.: Вообще в область биорезонансной диагностики и терапии я попала в силу различных жизненных обстоятельств, когда пришлось искать какие-то иные пути профессионального развития. Совершенно случайно вышла на этот метод, я тогда ничего про него не знала. Но подспудно шла к мысли, что не всем мы помогаем: где-то мы помочь не можем, а где-то мы вредим. И когда уже пришла в биорезонансную терапию, то увидела, что это как раз то, что надо. Конечно, сначала было большое недоверие, но потом, уже после первой учебы в Москве, где я увидела одухотворенных людей, их единство, пришло понимание, что все эти годы я занималась ерундой: мы мало помогали, мы лишь «разруливали» пациентов направо и налево, а в корень проблемы никто не смотрел.

U-mama: Нужно ли было перестраивать мышление для освоения новой методики?

Р.И.: Обязательно! Мышление нужно было пересмотреть в корень. Одно дело, когда мы лечим симптом, используя какие-то категории, алгоритмы, и совсем другое дело здесь. Здесь ты видишь симптом, смотришь на эту же болезнь, но пытаешься углядеть в корне. Вот буквально сегодня на приеме было несколько пациентов: так совпало, что у всех были проблемы в гайморовых пазухах. А корень проблемы оказался в одном случае – в больной печени, в другом – в мочекаменной болезни, в третьем – в щитовидной железе. Врач в поликлинике просто сделал бы прокол. Мы попытались проследить проблему. Организм – целостная система, и оторвать один орган от другого очень сложно. И не надо этого делать. В БРТ сконцентрировались три краеугольных камня: гомеопатия, знание китайской медицины и достижения квантовой физики. Человек здесь рассматривается в целом.

U-mama: А на себе вы проверяли эффективность метода? На своих детях?

Р.И.: Да, с помощью БРТ  я решила очень много своих проблем. Что касается детей, то лечила исключительно младшую (она в это верит), мы тоже избавились от многих проблем благодаря методу. Сложнее со страшим, он хирург, а у хирургов два диагноза [смеется]: если есть что – отрезать, а остальное к терапевту. Мне сложно с ним спорить, хотя в последнее время он начал хотя бы внутренне принимать этот метод.

U-mama: Даже в собственной семье вы сталкиваетесь со скепсисом. Как думаете, с чем связано неприятие официальной медициной результатов использования БРТ?

Р.И.: Ну, во-первых, к этому методу приходят не со школьной, студенческой скамьи. К нему приходят, уже поработав, столкнувшись с проблемами, с неудовлетворением от результатов работы. И те врачи, которые сами пришли в БРТ, относятся к нему хорошо. Во-вторых, технические новшества всегда принимаются долго: после появления телевизора тоже никто не верил, что ящик может показывать, а теперь уже никто и без сотового телефона не живет. И с БРТ так же. Ну и, наконец, этот метод не преподается в медицинских вузах официально. Вот, опять же, как происходят мои диалоги со старшим: предлагаю ему сделать процедуру, он мне отвечает – зачем, если есть замечательные антибиотики, о которых нам говорили, вот они точно помогут. Я думаю, это оттого, что о БРТ не рассказывается «сверху». Если бы это рассказывалось, обсуждалось на тех же кафедрах, может быть, было бы иначе.

U-mama: А как относится к этой методике Минздрав?

Р.И.: Биорезонансная терапия разрешена и рекомендована Минздравом.

U-mama: Кстати, вот один из вопросов с форума по поводу недоверия других докторов. «Несколько врачей после беседы об этом методе диагностики в один голос выражают недоверие и объясняют его отсутствием официальной статистики. Можете ли вы на сегодняшний день ее предоставить? То есть информацию о том, что диагностировано Х пациентов с заболеванием Y, из них полностью вылечилось Z пациентов».

Р.И.: Я могу отослать к материалам конференций. Есть организации, которые занимаются именно сбором статистики. Как правило, это московские научно-исследовательские учреждения. Они дают такую статистику. Мне, конечно, заниматься этим и некогда, да и особого смысла нет. Если только для того, чтобы что-то доказать, то я не испытываю в этом необходимости. Не хотите – не ходите. Нужно, чтобы человек пришел к этому сам. Этим нужно проникнуться. В противном случае пациент все равно найдет, чему не поверить. К вопросу о недоверчивых пациентах. Приходят ко мне на прием. Спрашиваю о жалобах. И мне отвечают: «Это мы вас спрашиваем, какие у нас жалобы». Но, простите, так нельзя. Если это четырехлетний ребенок, то, во-первых, его не расспросишь, во-вторых, не будешь смотреть три часа, он от силы 20-25 минут спокойно высидит. Мне такое отношение совершенно ни к чему. Если есть негативный настрой – лучше не ходить вообще. Не надо забывать, что энергетика врача тоже может быть блокирована, когда включается подобная недоброжелательность, и не хочется ничего делать. Я, честно говоря, даже радуюсь, когда подобные пациенты не приходят ко мне во второй раз.

U-mama: Подтверждаются ли результаты биорезонансной диагностики лабораторными анализами?

Р.И.: Да, подтверждаются. У нас есть ряд таких примеров по гепатиту А. Хуже – с половыми инфекциями (хламидиями, микоплазмами, уреаплазмами): мы видим проблему в органе, видим, как давно она возникла, но в анализах инфекция не выявляется. Приведу пример. Мы нашли ряд половых инфекций, и пациент по своей собственной инициативе сдал анализы в нескольких лабораториях. В одной лаборатории нашли одну инфекцию, во второй – другую, в третьей – третью. Но все вместе не нашли нигде. А исходная проблема была простатит, человек находился на учете у уролога.

U-mama: Что с вирусами?

Р.И.: С вирусами тоже сложно. Есть вирусы, которые мы не видим с первого раза. Но сейчас мы научились выставлять патфизиологические цепочки, когда мы ставим несколько фильтров, и тогда мы видим этот вирус, который просто так нам не увидеть.

U-mama: Герпес, ЦМВ тоже сложно поддаются диагностике?

Р.И.: О нет, эти вирусы мы видим спокойно, и анализами наши результаты подтверждаются. Единственный момент, на диагностике мы их уже не видим, а в анализах они тестируются как антитела. И бывают такие случаи, когда мы говорим пациенту, что мы его вылечили, он немедленно идет сдавать анализ в лабораторию и получает результат с высокими титрами. Сейчас мы стали предупреждать, чтобы пациент подождал месяц-полтора после окончания лечения для снижения титров.

U-mama: Есть мнение, что от вирусов окончательно избавиться невозможно. Некоторые доктора так же относятся к паразитам и считают, что главным в борьбе с вирусами и микроорганизмами является иммунитет. Что происходит при БРТ? Вы действуете прицельно на вирус или опосредованно через иммунитет?

Р.И.: Сначала действуем прицельно. Если у ребенка температура 40°С, гной, то хочется убить бактерию, которая все это вызвала. Если у ребенка гидроцефалия – как не заниматься вирусом? Вирусом приходится заниматься. Если у ребенка неадекватное поведение, аллергия и прочее, а виноват в этом лямблиоз, почему бы им не заняться?

U-mama: Но ребенок выйдет с вашего приема, пойдет в садик и снова принесет тот же самый лямблиоз…

Р.И.: … и именно поэтому все нужно делать параллельно. Понимать иммунитет. И сейчас мы уже научились создавать такие условия в организме, чтобы в данном органе этому вирусу, микроорганизму было некомфортно.

U-mama: Каким образом осуществляется поднятие иммунитета?

Р.И.: Это, во-первых, гомеопатия: иногда мы назначаем конституциональный препарат, но поскольку мы не классические гомеопаты, то чаще даем комплексные препараты. Во-вторых, мы научились воздействовать на иммунитет, у нас есть комплексная методика по приведению в оптимальное соотношение гуморального и клеточного иммунитетов. При аутоиммунных заболеваниях страдает один вид иммунитета, при онкологии – другой, и наша задача привести их в соответствие, чтобы один был не напряжен, а другой – не истощен.

U-mama: Раз уж мы затронули непростую тему онкологии, процитирую вопрос с форума: «В противопоказаниях к методу стоят опухолевые заболевания и, тем не менее, в программах есть почти все онкозаболевания. Как Вы это можете объяснить и есть ли у Вас опыт и положительные результаты в этой области?»

Р.И.: Когда я задавала подобный вопрос академику Готовскому, он ответил мне, что онкология была взята из норм, из противопоказаний для физиотерапии, поскольку это было необходимо для получения одобрения методики Минздравом. А в принципе ряд врачей берут и онкологию. Конкретно у нас по онкозаболеваниям сейчас несколько случаев «в работе». У таких пациентов мы обычно видим много сопутствующей патологии, которая сильно истощает иммунную систему, и идем к тому, чтобы восстановить иммунитет. Там, где нет поломки иммунитета, нет и онкологии. Вообще мы стараемся полностью на себя не брать онкологию.

U-mama: Почему?

Р.И.: Еще не очень большая уверенность в себе, и если человеку можно еще как-то помочь другими методами, то он должен лечиться этими методами. Но параллельно мы можем подключить БРТ. И поскольку мы действуем параллельно, то однозначно сказать, что именно человеку помогает, нельзя. Но, тем не менее, мы видим пациента до лечения БРТ и после. И разница есть. До лечения мы тестируем и свободные радикалы, и инфекции, и снижение иммунитета. И, мне кажется, если мы своими методами помогаем справиться хотя бы с этим, это уже неплохо. С поддержкой БРТ больные лучше переносят химиотерапию и облучение (у нас есть такой пациент, который делился своими наблюдениями). Но полностью на себя онкологию я не беру, опыт еще маловат. Хотя знаю докторов, которые берут и очень успешно лечат. Но для этого надо еще профессионально вырасти.

U-mama: Вы постоянно повторяете: «Мы научились». Означает ли это, что у каждого доктора свои находки, или есть базовая схема, по которой работают все доктора БРТ?

Р.И.: Есть базовая схема. И, кроме того, мы постоянно доучиваемся, встречаемся на конференциях, делимся опытом. Конечно, приходит и свой опыт. Хотя я стараюсь от базовой схемы не отступать, но каждый человек настолько индивидуален… Казалось бы, одна и та же проблема, а причины внутри абсолютно разные. И для того, чтобы ему помочь, нужно эти причины найти и убрать.

U-mama: Значит, доктору БРТ нужно быть еще и психологом?

Р.И.: Да, нужно. Потому что человеческий фактор влияет очень сильно. Из-за него, бывает, и весь иммунитет «летит». Человеческий фактор, стрессовые ситуации – во всем этом нужно разбираться, что послужило снижению иммунитета. Есть психологические факторы, которые привели к разбалансировке между гипоталамусом и эндокринной системой. Последствия стрессовой ситуации, в которой человек находится на момент лечения, тоже нужно убрать.

U-mama: Это делает аппарат? Или вы?

Р.И.: Конечно, словами мы тоже пытаемся. Разговариваем с пациентами. Часто расстаемся, как родные [улыбается]. Но и на аппарате мы видим эти стрессовые ситуации. Для коррекции дается гомеопатический препарат. И проговариваются настрои.

U-mama: И все-таки, кто важнее в биорезонансной терапии? Аппарат или доктор?

Р.И.: Я считаю, что и то, и другое. Без аппарата диагностика такого уровня была бы невозможна. Но и от доктора тоже очень многое зависит. Важно уметь правильно ставить точку, снимать с нее информацию. Здесь не исключается влияние оператора. Нужно знать, как берется точка, с какой силой надавливается. Иногда даже по графику можно понять, специалист проводил диагностику или неспециалист. Это нарабатывается годами, сразу этого сделать нельзя. Ну и интерпретация результатов тоже должна производиться специалистом. Недавно ко мне приходила доктор с распечатками результатов диагностики, я была шокирована – голова у сидящего за аппаратом там даже не включалась, результаты были просто невозможные. Вот после таких «диагностик» и идет дискредитация метода. В этом смысле пациент, конечно, должен знать, к кому он идет. Потому что если он идет наобум, то он может попасть не туда, куда надо.

U-mama: Хороший доктор БРТ – какой доктор? Как определить специалиста?

Р.И.: Лучше, если это будет педиатр или взрослый врач, окончивший «Лечебное дело», уже сталкивавшийся с проблемами, знающий о них не понаслышке. Ведь есть и вообще не врачи, есть и стоматологи. Честно говоря, лично у меня вызывают сомнения результаты их диагностики. Есть доктора, которые всю жизнь проработали узкими специалистами, – все же этого недостаточно. Хорошо справляются рефлексотерапевты, гомеопаты. Поэтому важно и базовое образование, и опыт работы в сфере БРТ, и опыт вообще профессиональной деятельности, потому что профессиональная интуиция играет большую роль, ее аппаратом не заменишь. Ну и, конечно, имеет значение, насколько этот доктор востребован пациентами: очередь может быть расписана на несколько месяцев вперед.

U-mama: Можете ли вы назвать спектр проблем, по которым лично в вашей практике были хорошие результаты?

Р.И.: Дети с дисбактериозами, аллергическими компонентами, гинекологические заболевания, бесплодие (поскольку мы сразу видим, в каком месте проблема и чем она вызвана)… На самом деле, еще многое, так сходу и не перечислить.

U-mama: Вирусы?

Р.И.: Ну, это мы уже за результаты и не считаем [улыбается]. Единственное, вирусы нужно смотреть внимательно, потому что вместе с ними часто бывает и внутриутробная инфекция, и паразиты. Я уже несколько раз встречалась с такими случаями и была поражена: если мама во время беременности съездила в отпуск в теплые страны, то почему-то у новорожденных детей есть паразиты. Для меня это было открытием. Предполагаю, что они, видимо, проходят где-то через плаценту. Описторхозы, другие паразиты – это мы уже за результаты не считаем, это лечится быстро. Что еще? Снимаются диагнозы по астме. Успешно лечим детей с кожными заболеваниями. В этих случаях часто видим осложнения после прививок, дисбактериоз.

U-mama: Часто ли вы встречаете осложнения после прививок?

Р.И.: К сожалению, да. И туберкулезные, и гепатитные, и коклюшные, и все остальные. Была даже ситуация, когда привели ребенка после прививки с температурой под 40°С, и мы не нашли ничего – ни вирусов, ни бактерий, - а в результате ребенку подошел препарат для выведения токсинов, вызванных тяжелыми металлами. Там была сильная интоксикация.

U-mama: С какие проблемами БРТ не справляется?

Р.И.: Я стараюсь не брать запущенную онкологию, там уже трудно помочь, в отличие от начальной стадии. Сложнее работать с пожилыми людьми, поскольку у них уже достаточно много проблем, и их сложно раскручивать. Но я знакома с людьми, которые лечат и постинфарктные состояния, и переломы. Знаю специалистов, которые успешно борются и с гепатитом С. Сама я пока еще только морально готовлюсь к этому: у нас есть случаи, когда мы лечим гепатит С, все показатели улучшаются – и печеночные, и самочувствие человека, –  но в анализах вирус по-прежнему находят. Поэтому на гепатит С я пока не очень сильно прицеливаюсь, но думаю, скоро все же начну заниматься. С гепатитами В справлялись – и с хорошими анализами. На себя не беру больных ВИЧ, поскольку он относится к социальным болезням.

U-mama: Какие существуют противопоказания к применению БРТ?

Р.И.: Беременность до 12 недель, поскольку до этого срока идет закладка органов. Искусственный водитель сердечного ритма. Наличие биопротезов у пациента.

U-mama: А ранний детский возраст не является противопоказанием?

Р.И.: Нет. Все применяемые колебания лежат в физиологических пределах. У меня на приеме были и двухнедельные детишки.

U-mama: Выявлены ли какие-либо побочные эффекты от применения методики?

Р.И.: Пару раз наблюдалась тахикардия. Встречался понос, но не знаю, насколько это можно отнести к побочным эффектам – это просто чистка организма. Некоторые описывают разбитость.

U-mama: С чем связана разбитость? Могут ли быть превышены временные нормы?

Р.И.: Нет, больше часа мы стараемся не лечить. И стараемся исходно посмотреть уровень здоровья пациента. Если пациент ослаблен, то много частот ему давать и нельзя, ведь организму надо все «переварить», адсорбировать, вывести.

U-mama: Огромный спектр проблем, поддающихся лечению, небольшое количество противопоказаний, практически отсутствующие побочные эффекты… БРТ – это панацея?

Р.И.: Может быть, и не совсем панацея, но очень большое подспорье. Для хронических больных, для тех, от кого отказалась официальная медицина, для тех, у кого не могут найти причину заболевания. Академик Готовский говорил, что БРТ – это маленькая больница, которой больше никто не нужен. Я, конечно, так не считаю. Нам нужны разные специалисты. Но с БРТ работа становится эффективней.

U-mama: Как биорезонансная методика взаимодействует с другими методами лечения?

Р.И.: В своей практике я не отменяю то, что назначали другие доктора. Я могу скорректировать дозу. Могу оттестировать пациенту из двух аналогичных лекарств одно, которое ему больше подходит. Но постепенно человек сам отходит от лекарств.

Вопросы с форума

Вопрос: Всегда ли инфекции можно вылечить методом БРТ? Если нет, то с чем это может быть связано?

Ответ: Всегда. Вопрос во времени. Если инфекция старая, которая уже хорошо обосновалась в организме, то нужно приложить больше усилий по сравнению со свежей инфекцией, которая лечится быстро. Кроме того, в этом органе нужно создать условия, где инфекция не может существовать.

Вопрос: Есть ли положительный опыт лечения туберкулеза?

Ответ: Туберкулез – это заболевание социальное. Мы не имеем права полностью брать на себя лечение таких пациентов. Помочь – да. Несколько раз видела случаи, когда не закрывались каверны, и там была обсемененность грибами. Здесь можно и нужно помочь убрать эту деструкцию.

Вопрос: Насколько оправдано лечение этим методом ОРВИ?

Ответ: Лечение ОРВИ оправдано, только если у нее тяжелое течение. В остальных случаях нужно дать ребенку самостоятельно наработать иммунитет.

Вопрос: Есть ли временные ограничения для маленьких детей?

Ответ:  Мы, конечно, смотрим на то, как они реагируют. Если ребенок сильно ослаблен, то, конечно, много не даем. Но у них много и не бывает. Есть какая-то одна инфекция, например, стафилококк, это 1-2 раза лечения и все. Плюс гомеопатические поддерживающие препараты – дренажные, дезинтоксикационные.

Вопрос: Чем отличается БРТ в клиниках от «домашних ручных» аппаратов, которые сейчас навязывают через сетевой маркетинг?

Ответ: В домашних аппаратах, как правило, идут частоты Кларка. Считается, что они тоже работают. Но ведь все должно работать в руках специалиста. Если мы начнем включать все частоты по каждому чиху, то не навредим ли? Но в принципе, если в описании стоят частоты Кларка, то это неплохой аппарат.

Вопрос: Как часто и как долго можно пользоваться данным методом?

Ответ: Нет никаких ограничений. Единственное, мне не понятно, когда некоторые доктора назначают десять сеансов на одну проблему. Так не должно быть. Через 3-4 раза нужно обязательно посмотреть, что изменилось. Назначать сходу 10 сеансов просто некрасиво.

Вопрос: Чем отличаются аппараты от авторов методики и все остальные? Насколько я знаю, авторских аппаратов всего 10 в России. Они эффективнее? Более адаптирваны к методике?

Ответ: Речь идет, видимо, о Вегатесте – это немецкий аппарат. Вегетативно-резонансный тест – это наш аппарат. Некоторые параметры у нас даже лучше. Немецких аппаратов у нас действительно мало, они сильно не отличаются от российских, и даже сами немцы подтверждают, что наши аппараты не хуже.

Вопрос: Каким образом сам процесс действует на инфекции? Антибиотики разрушают бактерии, а что делает БРТ?

Ответ: БРТ тоже разрушают бактерии, но через резонанс. Мы навязываем патологические колебания микробам, и идет процесс их разрушения через резонанс.

Вопрос: Можно ли лечить инфекции у беременной женщины (например, уреплазму) методом БРТ?

Ответ: Да, можно, после 12 недель.

Вопрос: Какова вероятность ошибки в диагнозе, поставленном с помощью БРТ?

Ответ: Мы не можем определить все. Мы не панацея. Но если мы видим ЦМВ, значит, он есть. Часто бывает так, что, например, под прикрытием трихомонады мы не видим гонококк. Гонококк скрывается за частотой трихомонады. Но если мы снимем трихомонаду, то увидим и гонококк, если он есть.

Вопрос: Сходила на БРТ-диагностику (только диагностика). Примерно через час после заболело всё, причем так, как раньше никогда не болело. Разбитость полная. Хотелось бы услышать ваши предположения по этому поводу.

Ответ: После диагностики такое бывает крайне редко. Встречается индивидуальная чувствительность. Иногда бывает, что человек чувствует, как ты берешь точку, чувствует меридианы, чакры. Но это не показатель, это скорее исключение. В качестве примера. Недавно на диагностике были однояйцевые близнецы и их папа. Они диагностировались каждый по отдельности, не слышали, о чем мы разговаривали с каждым из троих, и каждый задавал один и тот же вопрос и говорил об одном и том же ощущении. Это индивидуальность.

Вопрос: Чем отличается вегетативное резонансное тестирование от биорезонанса?

Ответ: Принцип действия один и тот же. При вегетативном резонансном тесте мы снимаем с человека информацию с применением фильтра, через который может пройти только определенная волна, и информация считывается с вегетативной нервной системы. Есть биорезонансная терапия, когда мы работаем по конкретным энергетическим меридианам. Снимается информация с человека, коррелируется через прибор и возвращается к нему. Патологические колебания нивелируются, к человеку возвращаются исправленные. И организм запоминает это состояние и следует ему.

Дополнительно о методе БРТ читайте на ю-маме здесь!

Обсуждение ю-мамами на форуме здесь!