О музыке...

Куплю волосы. Вставлю зубы.
Гуталином не буду больше мазать губы!

Просто винамп. Просто играет. Просто у меня вся жизнь – последние лет 13 – по винампу. И плэйлист – очень долгая история на ночь… Совсем не по порядку, конечно.

Кроме счастья, есть зима, простуды, просто невезенье…
Убивай свою прихоть, сколько можешь убивай!

Это первый курс. Это я – очень маленькая, очень прозрачная, очень умная – и очень никому ненужная. И это Он – вдруг случившийся. Заметивший. (Или я его заставила?). Это учеба, это сессия, это безумные поцелуи… знаете где? В курилке библиотеке им. Белинского! Это Туапсе, это грязное море, грязный поезд, глупая и тяжелая работа по ужасной жаре, нечеловеческое место жительства, и грязное и противное, как тот поезд, расставание в итоге…

Это любовь! Я знаю точно, любовь!

Каждая мышь довольна, каждая мысль – на воле,
Каждой твари – по паре, каждой крале – по роли
Всем кроликам – по капусте, удавам - по ящику мяса.

Вот тогда последним – то бишь удавом – я себя и чувствовала. Я ела. Я жила, чтобы есть (это я-то, в обычной жизни регулярно забывающая о еде в принципе!). Я тогда ждала Макса. Ребенок представлялся тем самым удавом – загадочным и гипнотизирующим. В общем и целом я не ошиблась.

Где коты, если верит Хайнлайну, живут как дома…

Было мне примерно 14 лет. Я была фанатка группы «Иванушки International» А мне подсунули вдруг Чижа. И я попала… На всю жизнь по текущий момент. Всегда есть что надо под любое настроение…

Я не знаю, чем вызываю злость.
Никому не мешал, всю жизнь починял свой примус…

Ох, этот примус! Ни в жизнь мужу не прощу. Еще тогда не мужу. Сексом мы с ним как-то раз занимались. Примерно днем. И звонит телефон. Муж берет трубку, и на вопрос из телефона:

- Чем занимаешься?

Отвечает:

- Да ничем, примус починяю.

Чуть не прибила, честное слово!

*сама настороженно жду следующей песни*

Даже цитировать не стану.

Есенин. «Москва».
Монгол Шуудан. «Москва».

Это еще школа – представляете? Только у меня не Москва – Мурманск. Мурманск-150. Заозёрный. Там было ощущение «уместности», а тут я (хоть и прожила в Ёбурге лет 10 к тому моменту), и родилась тут, и родственники все тут – я тут чужая была очень долго. И все вспоминался дом по улице Флотской, номер 18, квартира 7. Там все осталось – и соседки Юлька, Алка и Светка, и друг и первая любовь Женька, и сосед Тараска, и одноклассница Анечка, и мальчик со смешной фамилией Пискунов – все мы дети военных, всех нас раскидало.

Небомореоблака.

Ленка уехала. Одна из двух лучших подруг. Больше нет её (не, все живы, всё в порядке!). Но она уже мааасквичка. Вот именно так, а не я утрирую. Она такая совсем другая, она такая классная, она мегамолодец, что добилась многого из того, чего хотела, она растет. Я ей, наверное, завидую. Потому и обижаюсь и ищу проблемы. Хотя когда она приезжает – прилетает – на выходные – я всем пасть порву, кроме ее мамы и папы, но хоть на пару часов свою Ленку, приехавшую когда-то из-под Сухого Лога, себе заполучу. Она у меня умница.

Всё равно я встану.
И точно знаю – буду бить!
Всё равно я встану –
Можно только стоя быть.

Это просто без слов. Это мой девиз по жизни. Попробуйте оспорить – побью. Или убью. Как получится.

Следи за её левой рукой –
Она извернется, родит тебе двойню.

Долго смеялась над этой песней – хотя очень нравилась она почему-то. Слушала. К себе не примеряла. А зря Но ведь:

Большой баклан – большое сердце.

А еще и:

Любовью заминирован роддом,
Любовь неисчерпаемый кондом.

Ну че, в аккурат за год до Макса я на «Ундервуд» подсела

Сколько лет искал свою звезду,
А нашел ее – погасла.

       Это навзрыд. Это каждая ссора с мужем.

И живу кукушка среди серных ворон
И пытаюсь по-вороньи каркать.

Это будет мне за то, что я забыл про звезду свою цыганскую… Не цыганская у меня звезда, но видно где-то что-то забыла… Вот и растет. Ананас.

Я был серым гимназистом,
А вы моей принцессой.
Вы мне пели «Марсельезу»,
Картавя так прелестно…

Ну да. Она. Школа. Драные джинсы, анархия на груди, бандана, гриндерсы, черные ногти. Я была стильной и непослушной девочкой. За что из школы и погнали

Стань моей душою птица, дай на время ветер в крылья,
Каждую ночь полет мне снится, холодные фьорды миля за милей

Это просто мечта… Песня не старая, но такая душевная… Так под нее взапой мечтается… И птицей хочется стать. И «одинокой, что летает высоко», но ведь есть у нее безумец свой? И кружащим вороном… «стань моей мечтою, птица!»

Но покину твой дом я с лучом рассвета.

Rammstein. Los.

Не процитирую Ибо немецкого не знаю. Но это – тема новорожденного Макса. Арбайтен, ребята. Стоять – лежать – слушаца (думать вам уставом не положено). Так и жили месяца 4. Теперь ностальгически люблю песню эту… Это Макс на коленях у Вовки, одетого в халат расцветки собаки-далматинца. Это одурелая, но счастливая до нереальности я. Это посменное – я-муж-свекровь – качание на руках Макса по ночам. Это было тяжело. Но как это было здорово!

Даже песня ещё не началась – а я уже улыбаюсь.

…и прелестный шрам на левой ягодице…

Вот есть ведь мужчины, умеющие сделать нестандартный комплимент!

Я оставляю еще полкоролевства…

Оставила, давно, не раз, и еще не раз оставлю. Я не жадная. Мои полкоролевства – это кусочек меня. Я сейчас пишу – и чувствую запах людей, которым оставляла себя. Интересно, а они еще чувствуют мой запах – немного усталости, немного тепла, lancom attraction, davidoff classic (не slim, ни в коем разе!), кусочек улыбки, слегка вина…

Мой винамп – это полторы тысячи песен. И то с выборкой. А еще это – большой кусок жизни. А я уже всех утомила, наверное. Так что:

Умер телефон в кармане.
Напишу записку маме.

Скоро все будут жить красиво!
Да-да, это в наших силах.

Господа, получаем кому что положено
Просто укрытие. От злых детей и собак.