Накануне "Великого исхода"

И вот настал тот великий день… нееет! Еще не 1 сентября, а время вступительных экзаменов… Первых экзаменов в моей жизни… Помню, что я в тот день нисколько не волновалась. За меня с успехом это делала моя мама. При том она чуть ли не ежеминутно повторяла мне: «Не волнуйся, ничего страшного, просто отвечай на вопросы». А че мне волноваться, я ж не знаю, что это такое – экзамены… Все закономерно – кто знает, тот и волнуется.

Одевшись понаряднее, «экзамен, все-таки!» мы, наконец-то вышли из дома и поехали в школу. Особо надо отметить дорогу в школу. Как я уже говорила, беззаботные времена, когда из окна моей комнаты можно было видеть площадку, на которой мы гуляли в детском саду, канули в лету. Школа находилась за 4 автобусных остановки от дома с одной пересадкой. Можно было сэкономить 2 остановки и одну пересадку, но тогда пришлось бы идти мимо кладбища. Понятно, что мы с мамой так и сделали. Дорога мимо кладбища была скучной и однообразной – с другой стороны, какого веселья можно ждать от такого места? Дорога никогда не менялась и на ней были своеобразные «вешки», которые я примечала, чтоб было не так скучно идти… Дорожный знак неизвестного мне содержания, надпись «Проходная», неприличное слово на сером бетонном заборе кладбища…

Все это будет потом, когда я одна буду почти каждый день ходить по этой дороге… А сейчас конец августа 1984 года и мы идем с мамой поступать в Школу… Тогда мне казалось, что вот мы идем-идем, а когда перестанем идти, будет школа. А там оказалась автобусная остановка. И мы стали ждать автобус. Автобусов там ходило всего 2 маршрута: №24 и №9. Девяткой было предпочтительнее, потому что у него была конечная на Площади коммунаров, а 24 тогда ходил до УПИ и остановка у него была дальше. Соответственно, ближе к конечной в девятом маршруте почти не оставалось никого и последнюю остановку от техникума (тогда еще техникума!) связи можно было ехать хоть стоя, хоть сидя, хоть рядом с кабиной водителя…

В тот день мы поехали на 24 маршруте. В принципе он мне был хорошо знаком, потому что на нем мы всегда ездили к бабушке и дедушке, которые жили на ул. Первомайской и сейчас, к слову, там же и живут и, дай бог, еще будут жить долго!). Поэтому мы спокойно вышли на остановке «Площадь коммунаров». И начали переходить перекресток Московская-Ленина. Помню, что мама что-то проворчала насчет неудобных светофоров. Про светофоры я знала только одно: идти можно было только на зеленый сигнал. В садике нас четко выдрессировали на этот счет.

Как сейчас помню этот занюханный муляж светофора, в который, видимо, умелые руки  какого-то папы вживили три лапочки, а заботливые руки воспитки покрасили их гуашью в разные цвета. При нажатии волшебной кнопки лампочки загорались попеременно. «Красный – СТОЙ, желтый – ВНИМАНИЕ!, зеленый – ИДИ!» - голос Тамары Александровны так и звучит у меня в ушах…

Впрочем мы отвлеклись… Мимо желтых домов, мимо дворца Молодежи (как объяснила мне мама, а я подумала: «Какой красивый дворец у этой молодежи! Наверное сама молодежь тоже очень красивая!») мы выходим к серому Зданию, у входа которого стоят громадные голубые елки. Выдох восхищения замирает у меня в груди. Неужели я буду учиться в таком красивом здании?

Ан нет, мама ведет меня дальше - мы огибаем этот чудесный дворец из молочного камня и сквозь аллейку подходим к неприметному четырехэтажному обветшалому зданию грязно-желтого цвета. Наверху здания полувыщербленные белые цифры: 1936. 

Только потом я узнаю, что у этого здания  очень богатая история, что в годы войны там был госпиталь… Сейчас во мне плещется разочарование и обида…

Поднимаемся по ступенькам крыльца и заходим на первый этаж. Е-мае! Кругом дети и родители с безумными лицами. Кто-то плачет. Пожалуй, все это похоже на нашу районную больницу на Заводской. Толпы детей и родителей, очереди и кто-то постоянно ревет… Мама куда-то уходит смотреть какие-то списки, вскоре возвращается и мы встаем в очередь за каким-то мальчиком, который разумеется тоже пришел с мамой (как потом окажется, с этим мальчиком мы будем учиться все 10 лет вместе!)

И пока мы с пацаном пялимся друг на друга исподлобья, наши мамы вступают в оживленную беседу на тему «А вы знаете, что происходит за теми дверями?» 

- А что спрашивают?

- Да вы что!

- И много не поступило?

– Ужас-ужас!

- Да, мы из этого района, только живем далеко…

- Да вы что!... Так продолжается почти полчаса и наконец мама толкает меня в спину. Нас вызывают. Точнее только меня. Символично, что экзамен принимают на первом этаже в классе под номером 1. В комнате (точнее комнатке, я бы даже сказала, комнатушке) сидят около шести взрослых. Для начала молодая приятная девушка (моя будущая первая учительница!) читает мне вслух текст и просит его пересказать. А! Фигня! Ничего сложного. Текст про мальчика, который летом в деревне играл на полянке с козликом (боже, какая пасторальная картинка – прям слезы умиления наворачиваются на глаза!). Далее следуют уточняющие вопросы: как звали мальчика, как звали козлика, какое время года было на дворе и прочую муть.

С сожалением расстаюсь с этой приятной молодой, и меня берет в оборот пожилая тетка с лицом старухи Шапокляк. Она долго пытает меня счетом туда и в обратную сторону, задает пару примеров на сложение и вычитание и с явным разочарованием на лице передает следующей тетке.

Вообще все это напоминает некий аццкий конвейер, этакие 6 кругов Ада, где тебя пытают и всячески мучают.

Не помню, про что еще были следующие задания, пока дело не дошло до дородной тетеньки в очках. Она оказалась англичанкой. И тут началась веселуха. Немного поизгалявшись со звуками (мое любимое носовое «n»!), тетенька перешла к решительной атаке. «А расскажи–ка мне, дитя, стихотворение Агнии Барто «Резиновая Зина», только вместо «з» произноси английскую «th» (ну в общем та самая межзубная «з»). Агния Барто? Да нефиг делать! Я ее наизусть с детства знаю. И, набрав полную грудь воздуха, с выражением начинаю тарабанить: «Резиновую Зину купили в магазине, резиновую Зину в коробке принесли..»… И так далее по тексту почти до конца стихотворения… И, разумеется, с нормальным русским звуком «з» - к чему коверкать классиков, правильно? Ошалевшая тетка еле успевает меня остановить, странно косится на коллег и что-то говорит им вполголоса. Коллеги бубнят ей в ответ, показывая мои предыдущие результаты. Молодая с сожалением глядит на меня… И зовут мою маму.

Мама с побелевшим лицом подходит к двери и выслушивает длинный монолог очкастой о том, что «у вашей дочери неплохие задатки, но, к сожалению, совеем нет расположенности к языкам, бла-бла-бла». Мама выслушивает сей монолог и еще больше бледнея лицом говорит всем "до свидания". Я тоже бубню себе под нос «до свидания» и мы выходим на улицу.

А на улице хорошо! Светит солнышко, листва еще зеленая и я уже думаю о том, чем мы займемся вечером с моей подружкой Машкой. Мама подозрительно молчит и всю дорогу домой (привет 24 маршруту!) горестно вздыхает. Дома происходит военный совет на котроом меня, как Зою Космодемьянскую на допросе, пытают почти все родственники (приехали дедушка с бабушкой!) о том, что же было на экзамене. Я, честно глядя в глаза родне подробно рассказываю о мальчике и козлике, о сложении и вычитании, и когда дохожу до резиновой Зины замолкаю…

- Ну! Что же тебя попросили сделать? - родственники в нетерпении роют копытами землю…

- Рассказать стихотворение.

- Ну и???.

– Ну я и рассказала…

Диалог этот воспроизводится несколько раз до тех пор, пока я не выдавливаю из себя важную деталь повествования о том, что, оказывается, надо было не просто рассказать это чертово стихотворение, а рассказать его, прикусив язык на аглицкий манер…

Финита ля комедия! Родственники в ступоре… Меня наконец-то отпускают гулять, а сами устраивают военный совет в Филях… Уж не знаю, о чем они там говорили, к каким каналам прибегал мой дед, но спустя какое-то время я отправилась поступать во вторую школу повторно, теперь уже с дедом. Дед по такому случаю нацепил свой парадный китель с орденами и тщательно побрился.

Во вторую – второй раз, очень символично, неправда ли? Более того, экзамен проходил теперь уже на втором этаже. В кабинете за круглым столом сидели уже 12 человек и о, священный ужас! Сама директриса! Понятное дело, что перед попыткой нумер два заботливые родственники настропалили меня делать все, что скажут тетеньки. Вот прямо таки все! Говорят межзубное «з», значит прикусывай язык и шпарь как по писаному…  Ну я как примерная девочка сделала все, о чем меня просили… Так я поступила во вторую школу…

Ура! Я - будущая первоклассница! Только тогда до меня дошло… И я начала считать дни до 1 сентября…

(продолжение следует)