«Или Надя, или Нина, или Маша», - сказал однажды мой тогда еще будущий муж по поводу имени для дочери. Сначала я хотела попытаться отстоять свое любимое – Анастасия, а потом попробовала на языке: «Нина… Нина…», и подумала – а почему бы и нет?

Прежде всего, я стала перебирать всех знакомых Нин…

Моя бабушка. Добрейшей души, она умела со всеми найти общий язык, она пекла лучшие булочки, ее дом и огород были всегда в образцовом порядке, она обожала своих внуков, а внуки, то есть мы – ее…

Моя свекровь. Веселая, звонкоголосая, простая в общении, немного легкомысленная…

Студенческая подруга мамы. Элегантная, умная, умело ухаживающая за собой, воспитавшая чудесную дочку…

Подруга сестры. Спокойная,  тактичная, целеустремленная…

«Я не знаю плохих Нин!» - обрадовалась я, а спустя несколько месяцев мы стали ждать дочку.

Только потом, когда моя Нина уже родилась, я вспомнила-таки «плохую» Нину – хозяйку квартиры, у которой я снимала комнату, будучи студенткой. Но я успокоила себя тем, что старушки, сдающие комнаты, не бывают хорошими, это уже, так сказать, архетип…

Когда моя Нина родилась, мне сначала показалось, что она очень похожа на Соню. Но потом я все же решила, что нехорошо девять месяцев называть малыша в животе Ниной, а потом вдруг величать ребенка по-другому.

Родственники с моей стороны выбор имени, конечно же, одобрили, со стороны мужа – само собой, тоже. Из друзей кто-то говорил: «Ого!», кто-то пожимал плечами, кто-то не скрывал  неприятного недоумения. Но самая интересная реакция была у совершенно незнакомых людей. В частности, врачей, так как первые месяцы мы сталкивались, в основном, именно с ними.

- Ты чего мне глазки строишь? – спросила мою трехдневную Нину детский врач в роддоме, бесцеремонно вертя ею, выкладывая на живот и проверяя рефлекс Робинсона. – Как ты называла ее? Юля?

- Нина, - робко сказала я, еще немного стесняясь редкого имени своей дочки.

- Точно! Глаза хитрющие, как у Нины...

- Мальчик покушал? – спросила у меня сердитая медсестра в кабинете физиолечения, куда мы пришли на электрофорез.

- Покушал, - ответила я, будучи не в настроении пускаться в объяснения.

- А почему он плачет? – продолжала та…

На следующий день диалог был таким:

- Мальчик покушал?

- Да, только это девочка.

Медсестра заглянула в наше направление, как будто не поверила мне. Расплылась в улыбке и обратилась к Нине:

- Да ты, оказывается, моя тезка, а я тебя все мальчиком кличу! Меня отец назвал в честь героини лермонтовского «Маскарада». А вы почему решили назвать дитя этим ужасным именем?..

В кабинете у невролога я получила направление, в котором было написано: Симоненко Катя.

- Ее зовут Ниной, - сказала я врачу.

- Ой, простите, - ответила та, вымарывая «Катю». – Сколько лет работаю, ни одной Нины не было у меня в пациентках. Зато вчера было тринадцать Сонь.

И я тут же вспомнила свой первый порыв в роддоме…

Еще была гардеробщица, которая, услышав, как я беру карточку в регистратуре, закрыла свой гардероб, подбежала ко мне и спросила: «Правда, Ниной зовут?! Вот это да! Вот это да! Я думала, мое имя забыто навек!», а потом заняла нам очередь к окулисту (его кабинет был рядом с раздевалкой).

Еще была врач УЗИ, которая смотрела на нашу карту с неподдельным удивлением, а потом поделилась, что тоже мечтает так назвать дочь.  Эти истории мы с мужем собираем, смакуем. А наша Нина подрастает, у ее имени появляются все новые и новые производные: Нинуша, Нинель, Нинот… Мы еще не знаем, на что мы ее обрекли – на насмешки или на восхищения. Но пока мы горды собой.

Вторую нашу дочку будут звать Тамарой.

Метки:
Этот материал был полезен?